Ветер Палестины. Часть 1

Администрация azan.kz предупреждает, что автор материала не является профессиональным журналистом, и не имеет специального религиозного образования. По многим вопросам, автор выражает исключительно личную точку зрения, с которой администрация сайта может быть несогласна.


Первое дуновение

 

"Я уложу в просторный чемодан

дороги с пальмами

и спрячу свои слезы

в дневник, что я веду по вечерам".
Май Сайиг (палестинская поэтесса)

Эта история началась в один из теплых весенних дней нашего, когда-то зеленого и чистого, а ныне утонувшего в смоке, пыли и мусоре, но по прежнему любимого города.

Мы сидели в уютном турецком кафе, по случаю приезда в Алматы и посещения Центральной мечети шейха Наджеха – администратора Священной Аль-Аксы, приглашенного нами на обед.

Мы беседовали свободно и непринужденно, и в этой располагающей для хороших мыслей обстановке, нас вдруг озарила идея посетить Аль-Аксу. Идея была сразу же озвучена, и как многие другие хорошие идеи, так и оставшиеся идеями - дружно одобрена.

Меня спросили: "Поедешь?" Я ответил: "Конечно". Шейх Наджех сказал: "Буду рад видеть вас всех". И даже Амангельды - директор того самого турагентства, отправляющего паломников в Аль-Кудс так, чтобы это затем не отразилось на их возможности посетить Медину и Мекку, а также являющийся по совместительству другом и спутником шейха Наджеха, без проблем согласился помочь нам на предложенных нами условиях.

Казалось бы, все составляющие добрых намерений, и светлой, дружеской, но пустой болтовни были собраны вместе. Все соглашаются и забывают. Потом не получается одно, другое, все откладывается, переносится, и в конце концов, отменяется..

Однако на этот раз всему было суждено случиться.

Один из наших коллег красочно расписал Амангельды все перспективы, радужно открывающиеся для его предприятия после нашего репортажа, которые я, по его просьбе, неуверенно подтвердил. Все таки предыдущий материал, который наш коллега так настоятельно рекомендовал ему почитать, содержал много критических замечаний к организаторам.

Выяснилось, что материал он читал. Несмотря на это мы договорились. Те же участники поездки: Алексей и я; те же принципы работы: он фотографирует, я просто хожу, смотрю и набираюсь впечатлений, которыми затем делюсь.

Люблю эту работу.

Я променял ее на более высокооплачиваемые предложения, карьерный рост и тот самый успех, которым одержимы большинство современных умов, стремящихся любой ценой к материальным благам и комфорту. Что, впрочем, было всегда.

А по мне, так нет ничего лучше, чем заниматься любимым делом, и получать за это пусть небольшие, но честные деньги.

В общем, я был готов. Алексей тоже. Но как это часто бывает, путь от слов к делу немного затянулся. А дело было в том, что для поездки турфирме необходимо было собрать группу, на которую одним общим документом выдается коллективная виза.

Если ставить индивидуальную визу, то ввиду внешнего, больше номинального противостояния между Саудовской Аравией и Израилем, посетившие однажды Израиль уже не смогут посетить КСА. А так, и паспорт чист, и совесть, относительно, спокойна.

Первоначально мы планировали совершить поездку в месяц Рамадан. Это было бы интересно, если бы было суждено. Но группа набралась не сразу, с визой возникли проблемы, и Рамадан благополучно прошел в Казахстане.

И я уже даже предупредил Алексея о возможной отмене, как вдруг нам позвонили и сообщили, что группа собрана, виза получена, билеты куплены, Иерусалим ждет. А кроме него – Стамбул, Хеврон, Назарет, Вифлеем и Мертвое-мертвое море...


Минареты Стамбула

 

«Мечети – наши казармы
Минареты – наши штыки..»
Махмуд Зия

Сколько людей и сколько раз были в Стамбуле, а я летел туда второй раз в жизни, чему был несказанно рад. Первый раз мы даже не выходили за границы аэропорта. В этот раз мы прилетали ранним утром, а улетали поздним вечером, и весь солнечный день должен был быть посвящен его знаменитым достопримечательностям.

Путь в Иерусалим и обратно лежал через него и Тель-Авив. К последнему я был более, чем равнодушен, тем более, что и задерживаться в нем мы не собирались. Не наш это город – гей столица 2011 года.

Алексей заехал за мной с супругой. Всю дорогу он сосредоточенно и детально руководил процессом ее вождения. От этого в воздухе витало маленькое напряжение, и даже залетавший в окна ветер никак не мог его устранить. Как говорил находчивый бедняк Алдар Косе про свою рваную одежду: «В одну дырку холод залетает, в другую вылетает, а тепло остается..»

Время вылета было вполне удачным – мы как раз успевали совершить в аэропорту утренний намаз. Вся наша группа уже прошла регистрацию и встала в очередь на паспортный контроль, как вдруг выяснилось, что Алексей забыл зарядное устройство на фотоаппарат.

И нам двоим ничего не оставалось, как ждать супругу Алексея, которой ничего не оставалось, как ехать обратно домой.

- Это возраст – сказал я подшучивая над Алексеем. В последнее время, я как-то резко осознал количество собственных, безвозвратно прожитых лет, пролетевших так незаметно, что я даже не успел, как следует, постареть.

А тут такой прекрасный повод вспомнить о чужих годах. Особенно, когда их немного больше. На их фоне свои становятся моложе, что порой ты даже впадаешь в ребячество... А там где ребячество, там как будто бы неподалеку и детство, с его огромным чистым небом, беспечностью и целой жизнью впереди.

Тем временем, мы не успевали, и в целях его экономии, а также безопасности всей поездки, я прошел в зал ожидания, и в общем-то уже сел в автобус, когда Алексей наконец таки перехватил зарядное устройство, и поспешил на паспортный контроль. К счастью, его пропустили вне очереди.

Самолет тронулся с места. Поскольку я редко летаю по городам и странам, то и чувствую себя в нем не совсем привычно. Как-то сразу вспоминаю о смерти, и о том, что он может разбиться. И наверняка, вместе с самолетом разобьются все его пассажиры. И только коварные пилоты вовремя выпрыгнут с парашютом, никому ничего не сказав.

Поэтому в моменты взлета, приземления и любой воздушной встряски, я делаю зикр. Помирать, так с именем Аллаха.

При этом я понимаю, что срок предопределен, и в общем то, вероятность погибнуть в собственной ванной ничуть не меньше, чем в самолете компании «Pegasus».

И все же, когда я захожу в душ, то почему то не думаю, что могу подскользнуться и упасть таким образом, что больше никогда никому ничего не скажу. Возможно, если бы я летал самолетами также часто, как моюсь, чувства неуверенности и потенциальной опасности были бы менее острыми.

Всю дорогу, а это 5 часов полета, я спал. Такое в моей скудной практике случается редко. То неудобно, то просто не хочется. А тут свесил голову и захрапел, со слов Алексея, на весь самолет. Говорит, снять хотел меня на камеру, да доставать было лень. Значит и от лени бывает польза.

В Стамбуле нас уже ждал автобус. Дорога до города от аэропорта занимала около полутора часов, которые, на удивление, я тоже проспал. Я вообще никогда так много не спал в дороге, как во время этой поездки.

Изредка открывая прищуренные от солнечного света глаза, я вглядывался в проезжающие машины, улицы, лица, и снова погружался в глубокий и беспечный сон...

Сквозь солнечные лучи я запомнил стремящиеся ввысь острые минареты, расположенные почти в каждом квартале этого величайшего города, а также море, корабли и парящих над пристанью чаек.

В расплывающемся сознании мне вспомнились стихи, прочитанные Эрдоганом:

 

 

Мечетей действительно было много, а минареты напоминали штыки, или даже ракеты, готовые в любую секунду сорваться и пробить небесную твердь, по команде взобравшегося на них муэдзина... И только самим носителям веры осталось проснуться от той религиозной летаргии, в которую они впали.

Да и к слову сказать, автор стихотворения - Махмуд Зия, был одним из тех, чьи идеи легли в основу кемализма. Назвать его истовым мусульманином вроде бы сложно, и мне не совсем понятна его духовная связь с Эрдоганом, если она имеет место быть. Впрочем, для всего этого нужно знать больше, чем я.

Так и не ставшие европейцами турки, да и не только они, во многом переняли западный образ жизни и ценности, в той же степени утратив свои. Те самые, которые когда-то возвысили их и всех нас.

Те самые, которых мы теперь так стыдимся, и за которые постоянно оправдываемся перед так называемым цивилизованным обществом, отказываясь один за другим от того, что дал и вменил нам Аллах.

Мы извиняемся за женщин в никабах, за многоженство, за разрушенный в Афганистане идол Будды, за чрезмерную, по современным меркам, религиозность и фундаментализм.

Мы часто сетуем на то, что у нас нет качественных фильмов, что мы ослабли в науках, и отстаем в техническом прогрессе.

Мы с упоением вспоминаем те времена, когда мусульмане были лучшими в астрономии, математике, архитектуре, медицине и всем остальном.

Когда в столице халифата - славном Багдаде, был открыт «Дом мудрости», куда съезжались лучшие ученые мира.

Когда мусульмане открывали новые планеты и законы Вселенной, а сам Багдад представлял собой утопающий в богатстве и последних достижениях научной мысли город.

И почему-то мало кто вспоминает, что затем его стерли с лица земли на несколько столетий дикие орды монгол... И ничего из того, в чем мы преуспели, нам не помогло.

При этом мы вспоминаем сподвижников, которые, кстати, не были начитанными философами, математиками и астрономами, и скорее всего, считались бы нами теми самыми религиозными фанатиками, за которых бы мы извинялись, живи они здесь и сейчас.

Они покоряли империи, будучи бедными, в меньшем количестве и с худшим вооружением, потому что с ними были Аллах и Его ангелы. Потому что они сами всегда были с Ним.

Вот в чем наша главная проблема, а не в отсталости, бедности и отсутствии Нобелевских лауреатов. Все остальное, не более чем второстепенно.

Мы были бедными и голодными, когда покорили этот мир, и сытыми и богатыми, когда покорили и унизили нас. И то, к чему мы так стремимся, не помогает нам без того, чего мы так боимся и не хотим.

Впрочем, это отдельная, глубокая и долгая тема.

Меня разбудили. Автобус прибыл к месту назначения и сонные пассажиры спускались поочередно на славную турецкую землю. Нас ожидали мечеть султана Ахмета, музей Айя София и дворец Топкапи.

Но перед этим мы должны были как следует подкрепиться, поскольку в самолетах компании «Pegasus” еда была платной, а платить никто из нас не хотел.

И хотя супруга Алексея положила нам бутерброды и яблоки, которые я перед самым приземлением поел, я все же успел проголодаться.

Большинство наших спутников были среднего и пожилого возраста. Водитель автобуса попытался объяснить апашкам, что пакеты и сумки лучше оставить в автобусе, но апашки сказали ему твердое казахское «жок».

Погода была жаркой, но терпимой. В нескольких десятках метров от нас переливалось солнечными бликами голубое море... Вдоль набережной, под открытым солнцем стояли турецкие рыбаки, в какой-то общей для всех рыбаков мира печальной задумчивости. Словно все они ловили золотую рыбку для своих недовольных старух...

Неподалеку от остановки располагался ресторан, обдуваемый со всех сторон теплым ветром, залетавшим в открытые витражи и выходящим на летнюю площадку, с видом на всю эту красоту... Скатерти и рубашки официантов были безупречно чистыми.

Пока наша группа располагалась, пытаясь совместить столы, я отправился на поиск уборной. Мужские и женские уборные обозначались так: «Bay» и «Bayan», где «баями» были мужчины, а «баянами», соответственно, женщины...

Однако насладиться приятной атмосферой этого заведения, а также высоким уровнем его сервиса,нам так и не удалось. К моменту моего выхода из уборной, группа казахстанских кочевников уже покидала его в поисках нового пристанища.

Из того, что я понял - это прекрасное заведение оказалось неспособным выполнить те высокие требования, которые мы им поставили.

А требования, как выяснилось позже, были очень даже простыми: всего лишь принести нам чай. Мы даже не просили их готовить нам казы и бесбармак, потому что, оказывается, взяли их с собой, в тех самых пакетах и сумках, которые напрочь отказались оставлять наши апашки.

Тогда мы объявили бойкот этому заведению, лишив его чести обслужить нас, и пройдя вдоль дороги совсем немного, нашли прекрасные красные столики в кустах, на одном из которых сидел одинокий турок с сигаретой и рюмкой чая.

Судя по всему, чай и пепельница – это единственное, что предоставляли в этом кафе. А нам даже пепельница была не нужна, настолько мы были неприхотливы.

И вот мы соединили столы и достали пакеты, и наполнился стол самыми разными видами мяс, а также лепешками да блинами, и даже привезенным с собой концентрированным молоком, название которого я не буду писать, чтобы никто не подумал, что это реклама.

Не знаю я, кто там едет в Тулу со своим самоваром, но казахи готовы ехать со своим мясом в любую точку земли, дабы скромные ресторанные порции не смогли смутить наши светлые представления об этом мире, его гостеприимстве, щедрости и человеколюбии.

Ели мы долго. Пили столько же. Между делом общались, знакомились и привыкали друг к другу. Среди всего прочего выяснилось, что у нас с Алексеем остался один незаконченный разговор – «Заметки паломника».

Я знал, что не все из написанного будет ему по нраву, и не со всем он будет согласен, и долго ждал, когда этот разговор случится, однако замечаний оказалось меньше, чем я ожидал, а положительных отзывов больше.

В общем, он высказался, я выслушал, мы обсудили, поставили точку и предались воспоминаниям и мечтам совершить хадж снова, с учетом уже имеющегося у нас опыта.

Незаметно, казахский завтрак продлился до турецкого обеда, и мы уже стали беспокоиться о том, что опоздаем на зухр-намаз. Уж очень хотелось совершить первую молитву в турецкой мечети с общим джамаатом.

Надо отдать должное нашим казахским женщинам, которые не только неустанно наполняли каждую чашку чаем, но и быстро убрали все со стола, приведя его в первоначальный порядок.

По дороге в мечеть, две неуправляемые апашки выбежали на проезжую часть, и застряли на бетонном островке, в промежутке между противоположным движением.

- Здесь так нельзя! – заволновался вдруг Алексей, проживший в Турции почти все прошлое лето. «Здесь за это оштрафовать могут» - добавил он.

Встречавший нас в Турции проводник поспешил вызволять их из этого положения.

За крышами старинных, местами совсем обветшалых домов, показались острые наконечники стрел – минареты величественной Османской империи, и одного из ее главных архитектурных достоинств – мечети султана Ахмеда, или, как ее еще называют, "Голубой мечети".

По одному из преданий, султан Ахмед, отправляясь в путь повелел своим визирям построить к его возвращению мечеть с золотым минаретом. Однако широкая душа султана не учла того, что золотой минарет мог опустошить их казну, и потому посовещавшись, один из визирей сказал, что знает, как выйти из этого положения без большого ущерба для казны.

К приезду султана, он построил прекрасную мечеть, которую, в отличие от других, украшали не четыре, а шесть минаретов. На вопрос султана о том, почему не было выполнено его повеление о золотом минарете, визирь ответил: «Султан, я подумал, что Вы сказали не о золотом (алтын) минарете, а о шести (алты) минаретах». Султан проверил их количество и остался доволен.

Такая вот красивая история, которую обычно рассказывают туристам гиды. Насколько она соответствует действительности, знает только Аллах и очевидцы этих событий.

На входе в мечеть висят правила ее посещения, которые, как и у нас, мало кто соблюдает. В первую очередь, это касается полураздетых женщин, большинство из которых европейские туристки... И хотя Шариат дан всему человечеству, мы привыкли считать, что европейским туристками это более простительно, чем нам.

В Турции вообще много мусульманок, верх которых соответствует требованиям Шариата, а низ, к сожалению, нет. Честно сказать, в обтягивающих штанах и платке, они смотрятся крайне нелепо. При виде их, на мой ядовитый ум невольно напрашивалась фраза из того известного анекдота про попа: «Вы, батюшка, или крест снимите, или штаны наденьте».

К сожалению, это привычное явление не только для Турции, но и для Палестины. И там, и там, градус религиозности колеблется от женщин в никабах до вот таких вот исламских модниц.

Резные под старину краники для омовения, мраморные сиденья и подставки для ног, расположились вдоль всей обратной стороны мечети. Обновить омовение в такую жару – одно удовольствие и польза. Как писал имам Газали:

 

 

В свое время, мечеть представляла собой полноценный исламский комплекс с медресе, больницей и караван-сараем. Теперь это лишь часть ее истории. Описывать ее внутреннее убранство смысла нет. Фотографии Алексея расскажут о ней гораздо красочнее моих слов.

Хочу лишь заметить, в мечети султана, как и во многих других старинных мечетях, нет отдельного зала для женщин. Женщины входят через общий вход и молятся в нижней части. В мечети султана Ахмеда для них установлена перегородка.

Мы совершили приветствие, сунну и фард, после чего тягучий голос имама на несколько минут погрузил нас в состояние отрешенности и покоя. Паузы между аятами, которые он делал, были настолько долгими, что придавали каждому из них особую, неповторимую ценность, оставляя время для размышлений об их красоте и смыслах...

"Голубая мечеть" оказалась единственным местом, которое нам удалось посетить из всех запланированных.

Дворец "Топкапи" по неизвестным нам причинам был закрыт, а в "Айю Софию" мы так и не зашли, опасаясь попасть в пробки и не успеть на рейс. Признаться, я был расстроен.

Все, что нам удалось, это посетить семейные склепы османских султанов, где мы почитали Коран и совершили дуа за упокой их душ и прощение.

Следующим нашим пунктом стал аэропорт "Sabiha gokcen". В пробки мы не попали, благодаря чему до вылета у нас оставалось несколько свободных часов. Все разбрелись сами по себе.

Мы с Алексеем перекусили, и я отправился на прогулку по «Duty freе”, в поисках выгодных и заманчивых предложений. Более всего меня интересовали серебряные перстни и парфюм, однако ничего из этого я не купил.

Комната для молитв осталась за границей паспортного контроля, и потому оставшиеся намазы мы совершали в удачно найденном промежутке с ковроланом, по дороге в зал ожидания. Как я понял, совершить намаз можно в любом понравившемся месте. Главное, не мешать остальным.

Проблем не было не только с намазом, но и с wi-fi. Потому что его не было вообще. Ни платного, ни бесплатного. Я исследовал все углы и закоулки, кафе и магазины, и только ответ сотрудника аэропорта поставил в моих поисках последнюю точку.

Не добрался еще wi-fi до этих окраин. Кто знает, кто знает... Может быть и здесь оставил свой невидимый след какой-нибудь турецкий Храпунов, эдакий Остап Берта Мария Бендер бей, надолго лишивший аэропорт желания быть современным и оснащенным в полной мере...

Объявили посадку. Самолет взлетел и огни ночного города постепенно растворились в иллюминаторе. Минареты Стамбулы так и остались натянутой, но не выпущенной стрелой. Под гул турбин и безмолвие облаков, я погрузился в сон, и скорее всего, захрапел…